Форум » Прочие персонажи » "Glut/Asche" » Ответить
"Glut/Asche"
Achenne: Glut/Asche Фэндом: RPS, Das Ich, Bruno’s POV Рейтинг: PG Жанр: angst Дисклеймер: основано на реальных событиях… слэшевый компонент – выдумка... пока отложила трансгендер, уж больно реал по башке шарахнул...
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Achenne: Закричать. Мне хотелось закричать. Слова протянулись из мобильника лейкопластырем, особым. Слова-лейкопластырь обмотали меня, словно египетскую мумию, а под тканью цвета праха багровел окровавленный крик. Его? Мой? Слова всесильны - он так говорил. Верю. Я никогда не умел подчинять их себе - в отличие от него; слова пугали меня, а сейчас - я погребен под ними, могильщиком - серебристый овал мобильного телефона, безжалостно искажающий голоса. Вакуум. Лейкопластырь отгородил меня от шума ночного клуба, от запахов духов, дерева и пластика. Барьер повыше Берлинской стены. И я не мог закричать. Или разжать пальцы с мигающим синей подсветкой телефоном, судорога перетянула суставы. ...Когдаеслиразожмунадобудет... Принять услышанное. Впервые в жизни не знаю, что делать дальше. Разве - закричать, но это чересчур простой выход. Кто-то толкнул меня - безжалостно сдирая липкое покрытие оцепенения, мне почудилось - кровавый фонтан брызнет букетом гвоздик из горла, с кожи и одежды. Не моей - его крови. Телефон - это донор, закачавший в мои вены несколько литров безумия. -Эй, с вами все окей? - тягучий, похожий на размазанный по тарелке шпинат, "америкэн инглиш" окончательно выдернул из-под настила отстранения. Нельзя прятаться слишком долго - старая истина, и я чаще всего принимаю реальность как она есть. Бесконечность нитей экзистенциального ужаса, философия безвременья - по большей части, вымышлена кабинетными учеными... хотя он и любит пользоваться достижениями этих книжных червей. Но, если сравнивать, то мне куда ближе квантовая физика - для нее проще подобрать практическое применение... -Да, - я ответил логично. Порадовался: не хочу привлекать лишнего внимания. Теперь я слышал собственное сердце: оно, словно отрабатывая паузу, выстукивало пулеметную очередь. Я заставил себя выпустить сотовый телефон, и он покатился под ноги посетителей клуба, поблескивая, подобно высеребренному пасхальному яйцу. Поднять... да, сначала поднять, а потом уходить отсюда, и... -Эй? - высокий парень в кожаном корсете и с пирсингом от нижней губы до ушей снова коснулся меня. - С вами точно все в порядке? -Да. Конечно. В порядке. Я получил известие-лейкопластырь с ошметками чужой/своей плоти, и у меня сердце сейчас из глотки выпрыгнет, и вены прорежут кожу, словно обернувшись медными проводами - но я в порядке, правда... вам, американцам, не понять. Иностранцы ведь все сумасшедшие - правда? Вот и оставьте меня в покое. -Да? - кожаный корсет нагнулся. Подхватил сотовый, протянул мне. - Вы вот уронили... и все-таки, что случилось? Я принял телефон и взглянул в лицо заботливому парнишке. Кольца пирсинга покачивались причудливыми наростами. Его назойливость - знак. Время сформулировать - и содрать лейкопластырь. Душный воздух клуба царапнул ссохшийся язык: -Мой лучший друг попал в автокатастрофу. Парень замигал - глазами, всей фигурой, всполохи прочертили линии-промежутки в его зрачках в волосах. Он пришел в этот клуб веселиться, и последнее, чего он желал сегодня - гвозди чужого распятья. Каждый висит на своем кресте. Когда-то за эту истину я получил деньги. Парень извинился, отступил. На мгновение я пожалел, потому что одиночество запылало ярче судорожных неоновых вспышек, разлиновавших каждый фрагмент обстановки клуба. Грохотала музыка - я воспринимал ее особенно остро, но впервые в жизни я не ощутил даже профессионального интереса - музыка была ударами лопастей винта... или визгом съезжающей в кювет машины. Пожалуйста, выпустите меня. Я должен ехать.
Achenne: Не волнуйтесь, он жив и уже переведен из реанимации в обычную палату, - сказали по телефону. Иначе я, наверняка, умер бы – никакого суицида, вульгарная остановка сердца, низведенная до пошлости сотнями псевдо-трагических сюжетов. … Он жив. И – надо торопиться. К нему. К *лучшему другу*. Но я не могу закричать, как и сдвинуться с места, я стою у стены - мне чудится обжигающий пустынный песок, что забивается под ресницы. Песок - это обвинение. Я виноват в том, что случилось. _-Пойдем отсюда, - он мрачно глядит в кружку с недопитым пивом. Он ненавидит американское пиво: "Искалеченный клон настоящего". Я всегда смеялся. Ему виднее - несмотря на баварское происхождение, я далеко не эксперт по пиву. - Пойдем отсюда, - повторяет он, и обтянутая кожей костлявая ладонь тянется, чтобы вонзиться в плечо, кончик носа - у моих ключиц, он напоминает вампира или каннибала, готового рвать меня в клочья. - Пожалуйста. Я должен был послушать его. А я отмахнулся - кажется, из-за Марка. Марк, чуть пошатываясь, клеился к блондинке с крашенными зеленым губами, похожими на листья подорожника, наблюдать за ним было забавно... и, мне не хотелось в номер. Совсем. Я отмахнулся. -Пойдем отсюда, - второй раз он произнес тихо. Разжав пальцы. По его телу электрическим разрядом проскочила судорога, затронув все мышцы – каждая умеет говорить - и все просили меня подчиниться. А я отмахнулся во второй раз - теперь из-за звонка. Организаторы турне уточняли какие-то детали, собеседник на другом конце сотовых ячеек едва не брызгал слюной. Пришлось закрывать второе ухо, спорить. Он подождал. Пока я захлопну раздвижную трубку. В третий раз он не просил - вслух. Поэты - не властелины слов, но заклинатели демонов. Рабы всегда могут взбунтоваться. Он ждал, он будто стягивал к себе грохот музыки и всполохи-иллюминацию, стягивал, чтобы заставить замолкнуть, разноименные заряды на костяшках сжатых кулаков. И не воспользовался шаровой молнией... Но я остался. А он ушел, ссутулившись. Маленький и незаметный в своем балахоне, чересчур свободном для худого тела. Я солгал себе, что сейчас - через пять минут! - пойду догонять его, вот только выловлю Марка, пока тот не нализался до синих крокодилов. Но - отвлекли. Музыка, возможно. Или телефон. Или... Лейкопластырь приклеили позже._ Такси проехало лишних двадцать метров. Затормозило неловко - видимо, ныне плохой день для машин. Я предположил, что виноваты мумии. Автомобили - саркофаги, в них заточены мертвецы. Которым неохота связываться с живыми. А двадцать метров почудились световым годом. Теория относительности. -В госпиталь, - я запнулся, прежде, чем назвать адрес. Чернокожий таксист хмыкнул себе под нос нечто невнятное. По поводу моего вида, или сочетания адреса с ним? Неважно, главное - уберечься от расспросов. Звезды и рекламы стучали в лобовое стекло. Я затягивался сигаретой, по-прежнему сжимая трубку телефона. Таксист покрутил ручку настройки радио - неужели мумии слушают радио? Америка - страна пришельцев-мертвецов, сюда явились изгнанные с благословенных земель Европы, и континент кровавых жертвоприношений похоронил их вместе с золотом. А потом зазвонил телефон, и я едва не выронил его в жерло пляшущего города. Это была Дорин. Ей сообщили. Интересно, опутал ли ее вакуум, когда она услышала? Или женщинам проще - закричать? Я - так и не сумел... Дорин обвиняла меня. У нас с ней непростые отношения, наверное, она догадывается, что всегда останется "номером два" - для отвода глаз, для создания иллюзии правильности. Много лет эпатажа - однако мы, я и он, не сумели выдержать до конца. Мы боялись слов. ...Дорин кричала - почему я отпустил его? Одного. В другой ситуации я бы засмеялся - она ведь *ненавидит*, когда мы наедине, даже внизу в студии. Отпустил. Одного. Зачем повторять? Сознательный прием или нехватка тех самых кусочков лейкопластыря-токсина? Таксист демонстративно подпевал радио, делая вид, будто не слышит обвинительной речи. Какой простой вопрос: почему. Warum, пять букв. Обычно мы задаем его богу, но бог никогда не отвечает. Так что же Дорин хочет от меня, разве я когда-то именовал себя богом? Я даже не придумывал тексты. Я просто сочинял музыку. Перед короткими гудками она назвала меня эгоистом. Я ожидал подобного заключения, подобно осужденному, приготовившемуся к ударам плети, но к боли невозможно привыкнуть. О черт, когда же доедем... В здании госпиталя зиял пронзительный яркий свет, я невольно прикрыл глаза. Среди стерильности, равномерной ульевой суеты я был чужд. Пара медсестер уставились на меня - словно я и впрямь был пришельцем с другой планеты, я сообразил, что забыл смыть косметику и натянуть шляпу. Ну и пусть. Вы ведь рекламируете свою свободу, американцы, вы продаете ее по сходной цене - так поделитесь теперь...
Achenne: -Где Штефан? - спросил я у первой же девушки в темно-зеленом наряде хирурга. Она опасливо отступила. Ах да, я ведь спросил по-немецки... и надо фамилию... -Акерманн, - уточнил я на английском. - Что с ним? Паузу - столетие? - спустя, она сообщила, сверившись с блокнотом на желтой деревянной доске-подставке: -В травматологии. У него сотрясение мозга, перелом нескольких ребер... а вы, собственно, кто? -Виновный. Я не дал девушке опомниться. Игра в ответы устарела. И не честна: кто-то ведь позвонил именно _мне_ - первому, уже потом Дорин... откуда-то взяли мой номер. К вопросу о понимании: иногда слова подобны яшме, и смысл приходится угадывать по прожилкам, а порой - прозрачный янтарь. Немного искажения. Думаю, она поняла меня. Я не позвал его вслух, он бы позвал меня - но я не умею кричать, и я иду сквозь лабиринт молочно-белых и зеленоватых квадратов, "дневное" излучение лампочек искрится на чисто вымытом полу, на табличках, в очках встречных медсестер и врачей. Они только на секунду задерживаются на мне - они привыкли к любой патологии, во внешности визитеров - и к безумию. Я понимаю, почему здесь так много гладкого пластика и кафеля: проще смывать кровь. Доски и камни хранят - дерево и камень сотворены природой, но изобретения человекомумий - умеют забывать. В том числе, слова - и пластыри. Использованные выбрасывают. И нет виноватых - как тебе, Дорин? Ты ведь не за автокатастрофу меня обвинила. Ты просто не припомнила слов - опять слова, никуда не денешься, янтарь и яшма - суть камни, время разбрасывать камни - гениального сказочника-француза. "Вы в ответе за тех, кого приручили". Я приручил Штефана - и не одна Дорин считает так. На самом деле, неизвестно - кто кого. Предпочитаем не уточнять. Мы - просто лучшие друзья. В предыдущее турне для отвода глаз я даже брал свою жену Тину. В нашем возрасте нельзя вызывать слишком много подозрений. Что простят двадцатилетним маргиналам - "неприлично", когда тебе к сорока. Только Штефан никогда не признавал правил - не признал и сегодня. Пригласили в клуб, где я находился из вежливости, из-за Марка и организаторов турне - а он ушел… Я остановился у значка "no smoking". Где чертова травматология - я уже был здесь, хожу кругами. Равнодушный лабиринт. Перечеркнутая красным сигарета - единственный след цвета тревоги. Мне нравится красный. Цвет непокоя. Цвет Штефана. А темнота - это не-цвет, да?.. Поэтому я не нарушу правил, не закричу, не сорву насмешливый значок, не… Штеф, куда они тебя спрятали?.. От меня. Какое они имели право?! Двинулся наугад. Обычно я полагаюсь на знаки и логику - но если ищешь тебя, то следует поступать "от противного"… Конечно, нашел. Дверь была закрыта. Последняя преграда - и мне снова страшно, до тошноты и дрожи в мокрых руках. Представить Штефана в (лейкопластыре) бинтах, беспомощным?.. Течет ли кровь из огня? Я не хотел бы видеть, Штеф. Правда. Не только эгоист, но и трус, сказала бы Дорин. А Тина привычно отвернулась - это ее тактика - отворачиваться от наших со Штефом особых отношений. Я не умею лгать, я выложил Тине правду через месяц после свадьбы, но она сделала вид, будто не поняла. Ну же. Я должен войти. И что дальше? Что я скажу Штефу? "Как ты?" Даже мне ясно - глупая банальность. Штефан почувствует мой страх, а если… если я опущу глаза, не в силах смотреть на него - такого? Он не простит. Он-то бы принял - и принимает - меня любым. Он обернет мой ужас и вину против меня - огонь жжет без разбора. Люди. Ходят мимо - бело-зеленые врачи, кто-то с сигаретами за ухом - идут на улицу, чтобы скрыться от видеокамер и линий перечеркивания. Я стою. Я так торопился, и… Ручка двери теплая. Или мои руки настолько холодны? Хуже всего, что я знаю: не открою. Я приду - но завтра. При свете дня, в "цивильной" одежде. Что мне стоило просто поехать с ним?! "Ничего бы не случилось". Я не верю в судьбу. Я ни во что не верю, кроме огня, из которого течет кровь, похожая на полоску-запрет. Впрочем, в него тоже не верю. Штефан - совершенство, бинты и капельницы - не из его мира… и много лет я воспринимал его таковым. Теплым - и порой обжигающим. Я привык… Марк. Он ничего не знает. Да, надо сообщить Марку - как-никак тоже в группе, пускай приедет. Потому что я так одинок - по эту сторону двери. В чужой стране. Стране, которую ненавижу. Очередное самооправдание. Что-бы-сказала-Дорин? Когда мы ловили моменты и глушили все возможные звуки ревом "записываемой" музыки - она подозревала, и она тоже была по другую сторону двери. Теперь она выиграла. Правда - всегда побеждает. Позвонить. Марку.
Achenne: "Абонент вне зоны действия" - и дубликатом сцены в клубе выкатывается раззявленный мобильник. Я смотрю на него. Белое и серебристое - почти один цвет. Больно. Штеф, почему меня не было с тобой? Почему? Я повторяю чужие вопросы… Я разучился задавать собственные. Прости меня, Штеф. Колючий песок падает с ресниц в глаза. Песок - оружие мумий, оружие Америки… и одиночества. Я тру веки, и на пальцах остаются черные разводы. Но песка не становится меньше, мне чудится - дверь крошится, огонь сжирает ее, кровавое пламя. Штефан, ты тоже обвиняешь меня? "Ты мог бы не жениться - и я тебе не так уж нужен - есть твоя работа твое "Общение" с заглавной "О" зачем кто-то еще." Неправда. Неправда! Ты всегда был мне нужен… Тогда войди. Я толкаю дверную ручку, предвкушая колючий тошнотворный ужас-осознание неправильности, песчаные курганы обвинений, и я знаю, что буду стоять и принимать слова, считая секунды, Штефан всегда прав, моя логичность - иллюзия, я сломал все ногти цепляясь за "разум"… Почему ты бросил меня? Я не бросал! Почему? Я не… Хуже всего, что молчать до конца не выйдет. Тысяча конфетти-оправданий. Оправдывающийся - виновен вдвойне. Мне хочется бежать. На щеках - влага цвета пепла. Из-за косметики. Прости меня. Я стою на пороге, рассматривая Штефана. Ужас выплескивается за границы - соляной водой из чаши. Я у саркофага мумии. Штефан замотан бинтами и гипсом. Ох, это еще хуже, чем предствлялось - какая-то штука, похожая на педали велосипеда держит его шею. Неловко повернутую в сторону от меня. Штеф, ты… жив? Они бы не перевели его из реанимации в палату… или… Американцы сами мертвы - и не сумели распознать чужую смерть. Или мертв я? Но не Штефан, только не он… -Штеф… Он не услышит, потому что мумии покоятся в саркофагах, Америка присвоила его, украла, а я не сумел вовремя удержать. Я виноват. -Дай. Воды. песок в пустыне убежать от америки и дорин и -Что? - хрипло переспрашиваю. Из полуголка раскрытой двери виден мобильный телефон. По-ту-сторону… но я уже по эту. -На тумбочке. Эти уроды связали меня, - тон - Штефана, но голос не его. Сломанный. А говорит он о капельнице - игла питает вену под покрытием лейкопластыря. Пошевелиться невозможно. -Д-да, конечно… - едва не промахиваюсь, скользкий пластик плохо поддается, я почти царапают его. Но - смотрю на Штефана, когда он пьет, четыре коротких воробьиных глотка. -Ну и чего… стоишь? Чего? Да, правда… с минералкой, словно с драгоценностью. -Штеф… (прости меня) Бинты сливаются с простынями, и его кожа - тоже почти белая, на бинтах несколько капель крови. Но теперь - вблизи - все не так уж страшно. -Садись, - повторяет он. Говорить ему немного тяжело. Наверное, не следует? Во всяком случае, я исполняю его волю. Благо стул рядом. -Штеф, пожалуйста. Прости меня, - его руки - поверх одеяла, я сжимаю цепкие пальцы. Обычно он почти до боли вонзает узкие фаланги в мою ладонь. Сейчас - только чуть-чуть. -Ты разве пьяным за руль сел? - типичное акерманновское фырканье едва не заставляет меня рассмеяться. - Черт, хорошо, что ты не расстаешься с мобильником… (он там за дверями) -Warum? - пять букв озвучены. Без ответа. Разумеется. Полубессознательно он называл мои цифры врачам "скорой". Может, звал меня… Только не признается. -У тебя видок - будто с привидением поцеловался. Я так ужасно выгляжу? -Нет, - я стараюсь улыбнуться. Особо крупные песчинки опадают с ресниц, но я способен заметить пламя. Пламя в серо-голубых радужках Штефана. Он сильнее сжимает мою руку. Какое-то время мы молчим. - К дьяволу турне…Я хочу домой, Бруно, - тихо говорит он. - С тобой. И я понимаю: песок и мумии - позади. Я оглядываюсь на мобильник - потерянный, он валяется за дверью. Ему, наверное, одиноко… как было мне - там. Ничего. Мы скоро уедем. Я прижимаюсь щекой к ладони Штефана: -Скоро. Скоро мы будем дома.
tin: Понравилось. Выразительно и эмоционально, но без излишеств.
Kumba Yo: Achenne пишет: цитата"Вы в ответе за тех, кого приручили". Ох, как я согласна! Молодец, Achenne!! Несмотря на то, что я совсем не знаю Das Ich, твой рассказ тронул меня до глубины души. Так держать!
Ketzer: новая разновидность - лейкопластырь особый идея мумий интересно обыграна, немного излишне назойливо. не считая аварии - еще один реальный компонент? сам факт самопокушения и самообвинения явно притянут за уши. p.s. личное. оффтопом - как показывает жизнь, мы отнюдь не в ответе за тех, кого приручили.
Achenne: Ketzer авария - реальный. факт самопокушения и самообвинения почему за уши? часто себя обвиняют даже когда не за чем вообще обвинять... tinKumba Yo спасибо
DasTier: ага, так та история все-таки не только испугала, но и вдохновила? хорошо бы, чтоб такие сюжеты все-таки оставались сюжетами исключительно фиктивного мира жутко понравилась линия про мумии и Америку и то, как американцы запросто примут мертвого за живого - точно подмечено! лейкопластырь из линии песка и мумий, действительно, несколько выбивается...если уж подчеркивать тему боли, можно было бы отойти от мотива сдирания этой липучки, а обыграть ритуал подготовки мумии в египетской традиции: изъятие органов - опустошение - пустая оболочка человека - те же выхолощенные американские личности (хотя это так, предположение...) тему самоедства про "почему меня не было с тобой", имхо, можно было бы разноообразить... а что было бы, если бы он там *был*? данный ответ - ничего - как-то...слишком категоричен. и даже если действительно ничего - а не мог бы Бруно тогда в своих размышлениях пожалеть, что этой аварии не было бы и он не смог бы взглянутьв лицо своим чувствам и вылезти из защитного кокона? ладно, хватит навязывать свое видение автору рассказ понравился. прошу и требую его и слэш по Welle для сайта
DasTier: Ketzer пишет: цитатаоффтопом - как показывает жизнь, мы отнюдь не в ответе за тех, кого приручили как показывает жизнь, они (прирученные) почему-то сами именно так считают а поскольку наша социальная активность - это наше же отражение в других, их мнение так или иначе влияет. пусть и от противного
Achenne: DasTier DasTier пишет: цитата что этой аварии не было бы и он не смог бы взглянутьв лицо своим чувствам и вылезти из защитного кокона? собствено, это там и должно было быть... блин, наверное фигово прописано прислать пришлю обязательно
DasTier: Achenne пишет: цитатаблин, наверное фигово прописано и не надейся возможно, просто надо было акценты несколько сместить...урезать часть про сожаления о том, что есть, и развить о том, что могло бы быть...
Achenne: DasTier ну наверное... но тексты уже послала...
Ketzer: Achenne я не страж брату моему (с) другу, пусть даже любовнику, тоже. или по идее, Бруно должен таскать Штефа на поводке во избежание происшесшествий с сим неразумным созданием?
Ketzer: DasTier сложное высказывание.
draw: хмм...ежели честно, то мне показалось всё несколько затянутым и каким-то перегруженным пафосом. Может, потому что "никто не умер". А то кончилось всё как-то так, что только остаётся недоумённо похлопать глазами. Вроде бы, хэппиэнд, а вроде бы - а зачем тогда? Потому что гладиолус. Не обращайте внимание. На самом деле понравилось, как обычно. Мне всё нравится, просто что-то меньше, а что-то больше. По крайней мере, я это сохранил себе, закурковал У меня всё аккуратненько сложено и в папочку упаковано эххх, есть и ещё кой-какие мысли, но, думаю, будет несколько некорректно высказывать их в общем фрейме, ибо мысли связаны с детской ревностью.
Achenne: Ketzer за ту фразу насчет брата, между прочим, автор огреб по полной. если что... draw хм, а зачем обязательно "чтоб померли"? не всегда это главное. что касается флейма - да ладно, говори уж =)
draw: Achenne ну вот обрати внимание - ни Тира, ни МБТиль мои "фики" не комментили кажется, никогда, если я никчего не упустил((((( вероятно, попса не стоит внимания
Ketzer: Achenne потому что в ней - правда. а за нее всегда отхватывают по полной программе.
Achenne: draw дык Мбтиль и меня не комментит. Потому что не раммштайны. А с Тирой - она ж меня сюда затащила со Слэшфикшена, где я нудно клянчила слэш про дас ихь =) если бы не она, я бы знать не знала про сей форум. а тебя она по-моему комментила... Ketzer хм... это спорный вопрос...
полная версия страницы