Форум » Раммфики » Вспышка » Ответить
Вспышка
Aretusa: название: Вспышка или У него встает только в лифте... пэйринг: Пауль/неизвестные персонажи рейтинг: vignette от автора: x-over; все выдумано
Ответов - 26, стр:
1 2 All
Aretusa: Вспышки света освещают ноги пляшущих. Я сижу в стороне. Я стар. Мне сорок. «Сорок сороков…» - прилетает эхо Москвы, где я жил 33 года тому назад, оттуда, где я пялился на воробьев и лизал советское «Эскимо» у подножия «Рабочего и Колхозницы», пока мой отец тонул в пучинах славистики. У меня лысина, но я прикрываю ее вязаной шапочкой. «Я минус возраст Христа - » - и я снова делаю глоток. Это хороший клуб, здесь есть dark-room, где можно делать почти все, что хочешь. Иногда занавеска комнаты задернута только наполовину, и тогда можно зайти без приглашения, посмотреть на трахающиеся парочки, а иногда даже присоединиться к ним. Это заводит многих, это заводит и меня. Поэтому я здесь. Краем глаза я замечаю парочку – обойдемся без имен, имена здесь неуместны. Эти двое давно вместе, к их губам прилипла легкая голливудская улыбка, которой так гордятся обладатели домов на холмах Лос-Анджелеса. Они никогда не поженятся, но всегда будут вместе. Я вижу это – взгляд, которого никогда не увидит русоволосая она. Он видит, что я наблюдаю за ними, поднимает бровь и улыбается – своей фирменной улыбкой, разбившей и смявшей в кулаке не одно сердце. Только не ее. Его спутница смотрит на сцену, где полуголые герои представляют старую как мир историю о том, «как оживший Петрушка полюбил Балерину, которая, не смотря на то, что Фокусник ее оживил, так и осталась глупенькой пустой марионеткой». Нет, она не актриса. Он актер. Оба в неравном положении: она всегда может придумать, а он всегда может обмануть. И я делаю глоток за процветание этой странной улыбающейся пары, в которой каждый может перевернуть мир силой собственного тщеславия. Я не тщеславен. Я живу и работаю. Меня узнают на улицах, но у меня никогда не было необходимости в охране и в анонимности. Мне никогда не приходилось отращивать бороду и чинить порванные кроссовки скотчем, чтобы продемонстрировать свою независимость. Мне никогда не приходилось вживаться в чужую шкуру. Я не актер. Я музыкант. Я вспоминаю, что тот, чьими темными взлохмаченными волосами я любуюсь сейчас, играл на басу в своей группе. Ничего серьезного, каприз звезды, просто подергать струны на сцене, за свой счет, заметьте. Но потом появился его агент и прекратил этот хэппенинг. Да, это всего лишь один из голливудских красавчиков с подружкой. И я хочу его. Поэтому я наблюдаю за ними, а не иду по коридору. Он чувствует наблюдение и смотрит как бы мимо меня, продолжая поглаживать затылок своей спутницы. Но я в фокусе его внимания, и по моему телу разливается темная томная волна предвкушения. Теперь я готов на все, чтобы оказаться рядом с ними. Но я не должен показывать это, потому что пуганые голливудские вороны боятся сексуальных маньяков больше, чем надоедливых папарацци. Поэтому я исподволь рассматриваю его. Он слывет самым богатым в мире оборванцем, но сегодня он одет как на прием, а может быть, они и правда зашли пропустить по стаканчику после какого-нибудь благотворительного аукциона. Они ведь не знают о профиле этого клуба, а в путеводители за них смотрят агенты. Ее прозрачный каблук мягко опускается на черную кожу его туфель ручной работы. Я скольжу взглядом по его тонким лодыжкам, обтянутым шелковыми черными носками. Черные штанины поддернуты, поперечные складки на бедрах указывают на пах, но с такого расстояния нельзя увидеть, что там. Его задницу я знаю по фильмам, - она классная, округлая, упругая и сексуальная. Настоящий недоступный фетиш. То, что никогда не окажется на расстоянии протянутой руки. Он мой ровесник, но он молод. Так должно быть. Звезды из списка А+ не стареют, не то, что смертные. Мой друг прожектор скользнул по парочке (конечно, вас засек администратор… а вы бы как хотели?) – и я вижу его пах на экране. Крупным планом. В брюки заправлена белая рубашка, складки обрисовали тренированное сильное тело. «Друг, сними пиджак», - прошу про себя, он снимает пиджак и поворачивается к официанту. Я любуюсь спиной, запустив руку в карман джинсов, чтобы приласкать своего личного, уже вставшего демона. У него смуглая кожа, она просвечивает сквозь ткань рубашки. На мониторе меняется картинка, и я снова смотрю на них. Кто-то скользит по нему синим лучом лазерной указки. Хороший человек. Он поворачивает голову смотрит мне в глаза, поднимает бровь и улыбается, медленно опуская ладонь на свой пах. Гребаная голливудская дешевка. Откусить и улыбнуться, ведь так у вас принято?
Aretusa: Ого, они встают. И куда вы без меня, ребята? Направо – на улицу, в гостиницу, к черту… Налево – в темные комнаты, ко мне, к Паулю. Налево. Спасибо тебе, незнакомка. Если бы тебе не приспичило прямо сейчас, у меня не было бы шанса. Я поднимаюсь и иду за ними на расстоянии трех его шагов. Они сворачивают в темную комнату. Я прислоняюсь к стене. Занавеска осталась задернутой только наполовину. Я просачиваюсь за занавеску. Он сидит на кожаном диване широко расставив ноги. Она положила голову ему на плечо. Он целует ее запястье. Ее голос: Задерни занавеску. Я повинуюсь, подхожу к нему и опускаюсь перед ним на колени, расстегиваю ремень на его брюках, вытягиваю белую рубашку, и со стоном приникаю губами к смуглой теплой коже над резинкой его шелковых пижонских плавок. Его – или ее? рука прижимает мое лицо к его паху, я провожу подушечками пальцев над резинкой, он приподнимает свой прекрасный зад, и я стягиваю с него плавки, обнажая широкие, раскачанные, какие-то не мужские бедра, поросшие мелкими курчавыми волосками. Я лижу внутреннюю сторону его разомкнутых бедер, постепенно приближаясь к мошонке, мои руки оглаживают его бедра, путаются в поросли промежности, я пытаюсь найти его член, но нахожу нечто маленькое, мягкое и беззащитное. Ее голос: «У него встает только в лифте, да и то не всегда. Тебе придется очень постараться». И ее (теперь уже точно ее) рука опускается мне на голову, указывая направление. Нда, если бы у тебя, чувак, не было проблем с эрекцией, мне никогда бы не оказаться здесь. И я принимаюсь за дело. Его руки снимают с меня шапочку, медленно гладят меня по плечам и по склоненной перед падшим героем шее. Нам некуда торопиться, ведь у него встает только в лифте. Я глажу его живот и грудь, вертикально пересеченные длинным широким шрамом, слегка прикусывая кожу. Я поднимаюсь вверх, к груди, к вспухшим соскам. Ее каблук упирается мне в бедро. «Извините, я понял, я буду на своем месте». Я снова обхватываю губами его уже полувставший член и ускоряю темп. Я начинаю играть с его мошонкой, затем облизываю палец и нашариваю его дырочку, заросшую курчавыми волосами. Слегка нажимаю, проникаю внутрь, пытаюсь пробиться глубже, он понимает меня и скользит по коже дивана, мне навстречу. Мой палец внутри, я ищу То Самое Чувствительное Местечко, заглатывая его почти, почти проснувшегося дружка. Я анализирую это, я запоминаю все. Ведь это первый и последний раз – ведь так, красавчик? Стон. Он застонал. У него эрекция. Сейчас небожители займутся сексом на этом кожаном диване. И я им больше не нужен. Ведь у него встал. Я отрываюсь от его члена, чтобы еще раз посмотреть на них. Я поднимаю голову. Их руки обнимают меня за плечи, губы приближаются к ушам. «Ты ведь поедешь с нами?» Да, черт подери. Так я стал их любовником, и теперь я каждое утро просыпаюсь в нашей широкой постели. Мы спим втроем. Ведь у него встает только в лифте, и мне надо стараться каждую ночь.
Achenne: трава была зеленая))) понравилось неимоверно на самом-то деле. то, что я называю - стильно.
mbtill: да, мне тоже понравилось. неизбито, язык хороший. порадовало
Aretusa: Спасибо огромное за отзывы
Zonnegirl: inspired не Киану Ривзом, случаем? небанально. что уже само по себе хорошо. Aretusa пишет: У меня лысина, но я прикрываю ее вязаной шапочкой так трагично звучит...
Aretusa: Zonnegirl ну... "имена здесь неуместны" но описывала точно.
Zonnegirl: Aretusa пишет: но описывала точно всё - всё?
Сёмочка: Aretusa Мои аплодисменты! Очень сильно. Чувствуется преобладание собственного стиля. Жму обе руки!
draw: хм..все тут так хорошо высказываются, что я, пожалуй, промолчу. Чтоб не выделяться, так сказать, из коллектива
Aretusa: Сёмочка, спасибо! Очень приятно. Draw, не молчи, пожалуйста! Выделяйся, тебе это идет.
draw: Aretusa да боюсь, как бы не закидали меня моими же "выделениями")))))
Aretusa: Draw, Ясно :-))
Firn: Achenne пишет: трава была зеленая))) И добавить-то нечего. :-)
draw: ой! запоздалый вопрос от тупого меня - а почеум сий опус называется Всыпышка? в чём фишка?
Aretusa: Draw, эээ... ммм... дело в том, что цель сего опуса - дать мгновенный слепок не повторяемой ситуации. Такой ситуации, где все участники должны моментально признаться самим себе в собственных желаниях. Пауль должен думать и анализировать очень быстро, так как ситуация кратковременна по своей природе. И у него, и у остальных героев мало времени для принятия решения. Столько же, сколько пыхает вспышка. Доля секунды. После принятия решения герои делают все, чтобы добиться желаемого результата. Извини, если путано объяснила.
draw: понятно. что ничего не понятно. не ощутил, не почувствовал этой самой вспышки. Тридцать три раза повторённая фраза про вставание в лифте запомнилась, а остальное - нет.
Aretusa: Так затем и вывешивала, чтобы понять, есть вспышка или нету А про вставание - ну, не тридцать три... а вообще прием есть такой :-)) рефреном звать :-))
draw: а. ну если рефрен. Но может быть его надо было как бы по всему рассказу растянуть? а то в самом конце как зарефренило - аж в глазах зарябило. у меня, по крайней мере...
Aretusa: Draw, не, растягивать было нельзя по всему рассказу. Во-первых, не логично. А в глазах зарябило - так того и добивалась... чтоб зарефренило. Типа навязчивой мысли, которая все время возвращается.
полная версия страницы