Форум » Раммфики » жизнь прекрасна (Тиль+Рих, Пауль+Шнай) » Ответить
жизнь прекрасна (Тиль+Рих, Пауль+Шнай)
draw: Жизнь прекрасна - Пауль, если ты ещё хоть раз это сделаешь… - Заткнись, Шнайдер…Я те руку уберу! Ночь. Где-то далеко за рехаувскими окнами недовольно ворочается рёв мегаполиса, превращённый пластиком и двойным стеклопакетом в лёгкий шорох страниц. Один лежит на спине, и чёрные завитки волос прилипли к его лбу, разметались по девственно-белой подушке. Другой – верхом на нём, упирается широкими ладонями в его гладкую грудь. Живот напряжён, вздрагивает, блестит от пота. Рука Шнайдера мерно и чётко скользит по солоноватой смазке вдоль всей длины члена Пауля. Отточенные и ритмичные движения. Пауль постоянно шутит над ним – «Человек-метроном». Шнайдер не любит, когда на его голый вспотевший живот, который обнимает прохлада ночной комнаты, внезапно и неожиданно выплёскивается обжигающая сперма Пауля. Пауль всегда «делает это» без предупреждения, замирая на долю секунды слишком поздно для того, чтоб Шнайдер успел что-то предпринять. Но, тем не менее, Шнайдер не очень-то и сердится. Он любит смотреть, как Пауль жмурится и немного страдальчески хмурит брови, когда кончает. «Человек-метроном» сам помогает ему собственной рукой и каждый раз ворчит «ещё хоть раз…». И каждый раз он еле слышно рычит, когда его кожа вздрагивает от резкого, горячего и липкого прикосновения. Но они всегда кладут на ночной столик рядом с кроватью стопку салфеток. Маленькие, милые, «семейные», как шутит Пауль, привычки – душ «до» и «после», обязательно вместе, кусание сосков, салфетки на столике. И эта поза. Они уже забыли, когда решили её попробовать. Они забыли даже, когда впервые переспали друг с другом. Кажется, они уже сто лет любовники. Это тоже маленькая, уютная, безобидная привычка. Ничего такого. У обоих – жёны, дети. И секс друг с другом. Друг. С другом. - Чёрт. Хочу пить. – безапелляционно сообщает Шнайдер. Это значит, что сейчас он заворочается, встанет с грацией оказавшегося в посудной лавке слона, переползёт через Пауля, обдав его жаром, мускусом и солью своей голой влажной кожи, и зашлёпает босыми ступнями по полу, направляясь в кухню. Пауль вольготно валяется на животе, и жёлтый неоновый свет, проникая из окна, лежит на его округлых ягодицах. Недовольно ворча – так хочется ещё немного полежать! – он пропускает Шнайдера и сладко зевает. - Чёрт. Мобильник мой не видел? – шлёпанье вернулось, комната, казалось, снова наполняется теплом и мускусным ароматом. Пауль просто хочет слушать шелест страниц ночного города и Его молчание. А Он о каком-то дурацком мобильнике! - Видел. Серебристый такой. Ты им полмесяца хвастался. - Ха-ха, все оценили шутку, - угрюмо буркнул Шнайдер, - мне надо Эфе позвонить, а то она меня потеряла, наверное. А номер её у меня в мобиле. Так не помню. Пауль поднимает от подушки немного помятую физиономию с лучистыми глазами и продолжает хохмить: - Не помнить телефон своей подружки – это не вежливо. - Пауль. - Да не видел я твоего мобильника! Меньше с Тилем бухать надо! И память целее будет. – Пауль перевернулся на спину и потянулся, похрустев костяшками крепких пальцев. - Точно! Наверное, я его у Тиля забыл! – Шнайдер звонко хлопнул себя по лбу. И мгновенно принялся одеваться. - Шнаааай, четыре часа утра! Если Тиль ещё не проспался, то он либо тебя не пустит, потому что ты его разбудить не сможешь, либо, если сможешь, пустит и зароет в саду. - Ничего, выкопаюсь. – бурчит Шнайдер, слегка подпрыгивая, чтоб быстрее натянуть узкие джинсы. Пауль невольно отмечает про себя - в который уже раз - что в этих джинсах у Шнайдера чертовски аппетитная задница. - Шнайдер, да завтра ты свой телефон вернёшь. – едва ли не хнычет Пауль. - Завтра меня удавит Эфа. – уже застегнул ширинку, ищет футболку. - А сегодня тебя удавит Тиль. Конечно, мучиться будешь меньше, но всё же… - Иди закрой за мной. Его проще убить, чем переспорить. - Погоди, я с тобой. – недовольно бурчит Пауль, выползая из тёплой постели. По крайней мере, он не так много выпил на спонтанной гулянке у Тиля. А вот Шнайдер прилично заложил за воротник. Куда его такого отпускать? Лучше уж самому вести машину. Да и Тиль пьёт в последнее время просто пугающе много. Он что-то совсем сдавать стал. Мало ли, что у него в башке-то его шизоидной. Не хватало отпускать к нему Шнайдера одного, ночью… Всё началось с торжественных «поминок» по уехавшему в Америку Рихарду. Не уехавшему, а оглушительно хлопнувшему дверью. Скатертью дорожка, прима-балерина! …Перед выходом из квартиры – смачный, солоноватый поцелуй. Всё-всё, поехали. Да поехали же! - Шнайдер, я тебе говорю, сейчас ты его не добудишься. – устало говорит Пауль и зевает, облокотившись на дверной косяк. Шнайдер с упрямством, вошедшим в фанатские легенды, давит на кнопку звонка, грохочет ногой в дверь. И всё из-за какого-то телефона. Тут даже не идёт речь о некоей Эфе. Это просто принцип. Отдайте мне мой телефон и всё тут! Пауль зевнул ещё раз, почему-то представив, что сейчас дверь резко распахнётся, на пороге появится Тиль в одних трусах и с двустволкой и одним выстрелом снесёт голову Шнайдеру. По крайней мере он, Пауль, именно так и расправился бы с надоедливым «дятлом» в четыре часа утра. - Полицию сейчас вызовем! – заорала какая-то дамочка предпенсионного возраста из соседнего коттеджа. А ведь могла бы молча вызвать. Наверное, долго наблюдала из своей спальни за задницей Шнайдера, а потом решила привлечь к себе внимание. Шнайдер, проигнорировав, молча обошёл дом Тиля, то и дело попадая в квадраты жёлтого света, лившегося из окон. Потом так же молча разбил стеклянную вставку в двери на чёрном ходе, просунул руку внутрь и впустил сам себя. И Пауля заодно. Где-то играла в который раз поставленная на повтор музыка. Свет горел в холле, в кухне и где-то наверху. В помещении царил форменный бедлам. Следы недавней попойки встречались на каждом шагу в виде пустых и полупустых бутылок, одноразовой посуды и уроненных окурков. Где-то здесь должен валяться и Тиль. Хотя, он вряд ли сейчас помнит, где телефон Шнайдера. Он вряд ли даже вспомнит, кто такой Шнайдер…Пауль угрюмо думал, что они торчат сейчас здесь вместо того, чтобы посапывать под одеялом в тишине и тепле. И всё из-за какого-то телефона. Или даже из-за девицы, до которой Шнайдер всё равно сегодня не сможет дозвониться. - Тиль! – заорал Шнайдер, запрокинув голову. Глупо, подумал Пауль и снова зевнул. Шайдер принялся рыскать по дому, словно полицейская овчарка. В принципе, отметил по себя Пауль, он похож на овчарку. Хех. Породистый такой комиссар Рекс с умильной, но хищной мордой… Усевшись в гостиной в кресло и вытянув ноги, Пауль зевал во весь рот и ждал, когда Шнайдер вытрясет из пьяного Тиля свой драгоценный мобильник, и они, наконец, уедут домой и, может, продолжат свои милые «семейные шалости». - !!! – донёсся сверху ёмкий мат Шнайдера. Судя по всему, он в комнате Тиля. Пауль вскочил и бросился по ступенькам вверх. Что там происходит, чёрт побери? Не происходило ничего. Шнайдер стоял у кровати, на которой возвышалась недвижимая громада Тиллевского тела. Пауль не сразу заметил в руках у Шнайдера какую-то скляночку. На полу валялось с полдюжины бутылок. Водка, коньяк, какое-то вино. Крепкое. - Шнайдер, я тебе говорил, ты его сейчас хрен добудишься. – начал было Пауль, но Шнайдер оборвал его: - Да ты что, не видишь? Он мёртв!!! Пауль почувствовал, что у него свело затылок. - Чего? - Он траванулся! Пульса нет! Вот, какой-то дрянью! Протянутая бутылочка в крупной широкой ладони. Снотворное. Довольно сильное. И море алкоголя… Дальше всё как в тумане. Броситься к большому неподвижному телу на постели. Чёрт, Шнайдер, ты остолоп! Ты где щупал пульс, на заднице? Вот же он, пульс-то! Он жив! Быстро за руки его хватай, потащили! Воду, воду включай холодную! Блюй, собака, блюй тебе говорят! Да голову держи, чёрт….чёрт…чёрт…Да захлебнётся же, аккуратнее! лучше скорую вызывай! Где у него грёбаный телефон. Ёпт! Пауль, это же мой мобильник! Вот тут валялся, на диване! Пошёл ты в жопу со своим мобильником! Звони давай! Алло, служба спасения? У нас тут человек умирает! Отравление! Таблетки какие-то! Пауль, адрес какой? Какого ляда я должен знать его адрес?? Алло! Тиль, не смей! Не смей…не умирай, сволочь! Открой глаза! Руки ломит от ледяной воды. Его мокрые волосы липнут к бледному лбу…Сползает на кафельный пол. Его невозможно удержать. Его жизнь выскальзывает сквозь пальцы. - Рих…. – сиплый свист из голосовых связок. Это вздох или он зовёт Рихарда? Тиль, ты что, из-за него? Из-за этой крашеной сучки? Да он не стоит даже твоей блевотины в унитазе! Никто и ничто не стоит твоей смерти. Ты не можешь так поступить со всеми нами! Не можешь! Пауль изо всех сил шлёпает Тиля по щекам, тот лишь невнятно мычит что-то…И выскальзывает, выскальзывает…пальцы легонько коснулись ладони Пауля, и он сжал их изо всех сил. Ресницы дрогнули, мутные глаза приоткрылись. Пауль смотрит в самые их зрачки. Глаза ничего не видят, закатываются. - Рих…не уезжай… - Да чтоб твой Рихард сдох в своей вонючей Америке! – заорал Пауль, чувствуя, как под его веками начинается предательское жжение. Это не слабость. Это ярость. И Пауль плачет. Злобно, стискивая зубы до боли. Плачет. А Тиль лежит перед ним тихо и больше не зовёт даже Рихарда. - Вот тут он! Сюда, скорее! – в ванную вваливается бледный Шнайдер, едва ли не волоком таща за собой бригаду спасателей. Тиля увозят. Мир немного пульсирует и плывёт перед глазами. Время раскрутило стрелки часов вперёд так быстро, что кажется, будто заложило уши. Как в самолёте. Если не сглотнёшь, то лопнет голова. Пауль и Шнайдер сидели в приёмном покое, нервно вцепившись в руки друг друга. Им плевать, что о них подумают. Педики – так педики. Там, чёрт побери, умирает не только их друг. Умирает раммштайн. Очень большая и очень важная часть их жизни. Часть их самих. Подходит доктор. Типичный интеллигентный немец с высоким лбом и обширными залысинами. Очки похожи на Флакины. Улыбается. - Всё в порядке, завтра он сможет вернуться домой. - О, спасибо, спасибо! – Шнайдер так энергично трясёт узкую руку, что может даже оторвать её. Доктор осторожно, но настойчиво выскальзывает от него, изо всех сил улыбаясь, точнее, скалясь. Всё в порядке. Всё позади. Это был просто ночной кошмар. Этого не было…Не было…Пауль едва сдерживался, чтоб истерично не рассмеяться. Тиля спасла масса его тела. Пауль решил, что больше никогда не будет подшучивать над тем, что «такого коня пара бутылок водки не свалит». Не свалит. Проверено. И это больше не смешно… Уффф…Господи. Ты есть на свете… - Шнайдер, признавайся, это была твоя идея подослать к Тилю Фляке? Ты что, забыл, что врач сказал? Этим грёбаным снотворным Тиль звезданул себе по печени и сердцу сильнее, чем это мог бы сделать Майк Тайсон! – кипятился Пауль, едва ли не плюясь в телефонную трубку, - вы что, сговорились все, что ли, довести Тиля до могилы? То Олли с его грёбаными травками неизвестного происхождения, то наш заслуженный алкоголик! Отличная компания для Тиля, едва оклемавшегося после той «попойки»! - Пауль, да что ты бесишься? Всё в порядке, Флаке – тоже неплохая компания. Хоть кто-то. Не оставлять же Тиля одного! Я уже не знаю, какой ещё предлог выдумать, чтоб с ним посидеть. И я понятия не имею, куда ещё можно попрятать от него эти чёртовы таблетки. - Сам выпей, мать твою! - Знаешь что, я ему не нянька! И ты тоже! Что ты крыльями машешь, как наседка?! - Да так. Захотелось вот на досуге побыть ангелом-хранителем престарелого суицидника! – ядовито прошипел Пауль, расхаживая туда-сюда по комнате и пиная провод телефона, - понимать надо, что в этом состоянии Тиль на всё способен. Ты хочешь утирать носик его безутешным дочуркам и вдовушке? - Знаешь, - рявкнул в свою очередь Шнайдер, - у меня сложилось впечатление, что всё, что тебя интересует, это группа! Как бы она не развалилась. Даже Эму не так носится по потолку. - Оно и понятно! Он себе ещё десять таких раммштайнов может набрать! А мы останемся… Пауль внезапно умолк, но Шнайдер уже вцепился в подставленный уязвимый бок: - Ахххааааа! Так значит, Тиль для тебя – это курочка, несущая золотые яйца? То-то я думаю, ты сам не свой от беспокойства за его здоровье. - Хоть кто-то из нашей грёбаной компашки беспокоится за его здоровье! – Пауль почувствовал, что его щёки вспыхнули, и он поспешно бросил трубку. Грохотнул телефоном по ночному столику, на котором давненько не появлялась стопка салфеток и серебристый мобильник Шнайдера. С размаху уселся на кровать и досадливо закусил губу. Чёрт бы побрал Шнайдера. Но он прав. Как это мерзко осознавать. Пауль нахмурился. Они всегда плохо ладили с Тилем. Он Тиля раздражал, а Тиль его с некоторых пор просто бесил. С тех самых, как стало ясно, что весёлому, ни к чему не обязывающему сексу с Рихардом больше не бывать. Потому что у Рихарда есть Тиль. И началось. Разборки, ревности, крики, драки, якобы на почве творческих разногласий. Да-да… Ах, как скандалил наш Риха! «Вы меня совсем не цените, подонки! Это после всего, что я сделал для вас!» и при этом прицельно смотрел на Тиля полными непролившихся слёз глазами. Да-да. Конечно-конечно. Ты многое для него сделал, Рих. Подарил ему жизнь и чуть не отнял. Точнее, почему же «чуть не…»? Олли, вернувшись с первого же визита к Тилю после инцидента с таблетками заявил, что больше к нему – ни ногой! - Мужики, да он же просто живой труп! Мне с ним страшно, чёрт побери! – говорил Олли едва ли не шёпотом, - у него взгляд остекленевший… Фляке ничего этого не смущало. Матёрого панкаря мало что могло смутить в этой жизни. Попивая пивко, он почти спокойно говорил, что Тиль – не жилец на этом свете. Слова Фляке пугали, но почему-то никому не казались бредом и чем-то невероятным. Но сам Тиль, глядя в широко раскрытые глаза Пауля, бурчал: «Ничего подобного, не собираюсь я себя убивать и не собирался. Просто хотел поспать. Бессонница была. Вот и всё». А потом отворачивался и словно выключал себя из мира живых. Намёки на Рихарда и его отъезд вызывали у Тиля короткие приступы смеха. Страшного, нервного хохота. Так смеются лишь те, кто сам себя стремится вывернуть наизнанку и вытряхнуть из себя какие-то воспоминания, словно мусор из пылесборника. Но эти воспоминания цепляются за сознание и калечат, калечат, калечат... А Тиль смеётся. Пауль угрюмо посмотрел на телефон. Чёрт. Поссорился со Шнаем. Так хочется к нему сейчас прижаться, просто по-дружески. Хоть кто-то чтоб был рядом. Вся эта галиматья и страх так выматывают! Надоело, что все страдают! Хочется, чтоб даже Тилю стало хорошо. Несмотря на то, что он отнял Рихарда у Пауля просто одним фактом своего существования. Несмотря на то, что Тиль – это раммштайн, а раммштайн – это Тиль, и умри он – умрёт группа. Сиамские близнецы тоже умирают почти одновременно…Вросшие друг в друга плотью и кровью…Почему они все от него так зависят, от этого выжившего из ума старика?! Но смерти Тиль не заслужил. Не заслужил, чёрт побери! Пауль яростно схватил телефон, нашарил в ящике столика записную книжку и стал набирать номер.
Ответов - 56, стр:
1 2 3 All
draw: Нью-Йорк давил со всех сторон железобетонной жарой и пылью. Душил, сжимал горло и голову железным раскалённым обручем. Всё было закономерно. Это должно было случиться. Срыв. Как он орал. Боже, как он матерился по-немецки в холле отеля, как он швырял предметы, которые только попадались под руку! От него шарахалась даже охрана… Потом терапия. Безучастный к нему психоаналитик. Профессионал. Чужой язык, чужая страна. Чужие, не нужные люди кругом. Женщины. Алкоголь. И сигареты. Кажется, кашель по утрам стал как-то надсаднее и тяжелее. После него горло всегда болело до полудня. А ещё болела голова. И саднило где-то за грудиной. Может, стоит вспомнить кокаиновую молодость?... Он сам не знал, что его удерживало от этого до сих пор. Сейчас он лежит на диване, вытянувшись во весь рост, словно мертвец в гробу, смотрит в потолок своей шикарной и чужой квартиры и курит одну сигарету за другой. Пепельница переполнена. Вставать, чтоб её очистить – лень. Нет, не лень. Лень – это когда не хочешь. А он – просто не может. Физически. Его тело превратилось в камень. Дым летает над головой. Ползает под потолком, словно пытаясь найти выход. Дым похож на какие-то причудливые полупрозрачные сизые водоросли. А он сам – на неподвижного утопленника на дне тихого пруда. Окурок – просто на пол. Загорится – и чёрт с ним. Может, встать, пепельницу очистить? Умыться? Побриться? Нет. Надоело. Всё надоело. Звонок. Он вздрогнул, точнее, дёрнулся, как от удара током. Ещё один звонок. Телефон рядом с кроватью, на тумбочке. Жизнь возвращается, словно он в реанимации, а звонок – это электрошок. - Алло… - говорит он надтреснутым, как сухая ветка, голосом. - Рих, это я. – голос Пауля. - Что тебе надо? – стонет он, закрыв глаза. - Поговорить. Не бойся, переговоры за мой счёт. - Поговорить? Тебе мало, с кем говорить? Вам там, кажется, неплохо всем. – прохрипел Рихард, чуть приподнявшись с дивана, - а я говорил оставить меня в покое! - Если бы ты действительно хотел, чтоб тебя оставили в покое, то ты бы отключил все телефоны, а не хватал бы трубку после двух звонков. А теперь слушай. Только без истерик. Сыт я по горло твоими истериками. Готов? – Пауль выдержал паузу, - ты должен вернуться. - Ах, вот как вы запели! И с чего бы это? – ядовито осведомился Рихард, чувствуя, что душа его наполняется живительной силой. Победа. Он им нужен. Они хотят, чтоб он вернулся! - Так. Хватит из себя корчить бедненького-несчастненького малыша, которого обидели большие злые дядьки! Скажи спасибо, что челюсть не вывихнули. Век бы тебя не видеть. Но ты должен вернуться из-за Тиля. - Хм… - на скулах Рихарда играли желваки, - ах, из-за него? Помассировать ему простату? Больше некому? Шнайдер уже не так резв, как раньше? - Знаешь что! – Пауль проглотил пару дюжин матов, которые скопились у него во рту вместе со слюной, потом глубоко вздохнул и проглотил вновь подступившую порцию ругательств, и только после этого смог вновь заговорить, - о вас не знает только слепой и убогий. Не надо строить из себя невинного дурачка. Я говорю не про секс. Я говорю о том, что он тебя любит. - Сочувствую. – фыркнул Рихард, но немедленно прикусил язык. По нему словно физически хлестнула злость маленького гитариста. Пересекла несколько часовых поясов, Атлантику и хлестнула по щеке. - Он тут таблеток нажрался. И отнекивается. Говорит, что не из-за тебя. Но если бы ты видел, как он осунулся. Ему меньше шестидесяти лет не дашь. И это не из-за тебя? А из-за кого же тогда? - Ты что, хочешь вызвать у меня жалость нему? – Рихард попытался усмехнуться, чтоб по интонации его голоса усмешка стала заметна, но известие о таблетках выстудило в нём кровь, - Мало ли, что ему на сей раз взбрело в голову! Да и потом, не на одном мне мир клином сошёлся. Может, у него с женой проблемы, или Нэлли недавно на аборт водил, откуда ты знаешь? - Что я слышу?! Ах, Рихард говорит, что не на одном нём мир клином сошёлся! Никак приближается ураган? Или снег в июне? - Пауль, что тебе нужно на самом деле? – Рихард стиснул челюсти. Разговор явно отклонился от намеченного сценария. Ему должны были вещать, что без его участия группа обречена на провал, что только ему и его таланту композитора они обязаны большей частью успеха. В конце концов, что он просто отличный малый. И что же он слышит? Опять насмешки? И попытки заставить его чувствовать вину? Почему-то представился Тиль, сидящий на полу в своей кухне, небритый, старый, тусклый, с бутылкой водки в руке. - Я, кажется, ясно выразился. Я хочу, чтоб ты вернулся. И не только я. Просто остальные надеются, что у тебя совесть проснётся раньше, чем Тиль снова окажется в реанимации. - С ним…гхм…с ним теперь всё в порядке? – севшим голосом проговорил Рихард, прижимая к себе телефон. Какая, чёрт побери, совесть? Он ни в чём не виноват. Только в том, что родился на свет и много лет назад встретил Тиля. - Выжил. Но это не значит, что с ним всё в порядке. Послушай, Рих, - голос Пауля неожиданно потеплел и стал тише, - мне, чёрт побери, это всё оказалось больше всех надо. Я тут сижу сейчас, болтаю с тобой, пока Тиль добивает себя алкоголем, а ты – никотином. Я не хочу, чтоб мы все, как тараканы, разбежались по углам. Мы столько лет вместе. Что с нами случилось, чёрт побери?! - Он меня никогда не любил. Для него были важны только его собственные переживания и мысли! - выпалил вдруг Рихард, не чувствуя никакой логической связи с тем, что пытался до него донести Пауль. Просто это было ему важнее всего, это очень долго висело камнем на душе и вот оборвалось. - А для тебя? – добил Пауль, - даже сейчас для тебя только ты и существуешь. А мы? - Я к вам не вернусь! – заорал Рихард, защищаясь изо всех сил, в отчаянии. Потом бросил трубку и отшвырнул телефон к стене. Телефону пришёл конец. Рихард в исступлении ударил подлокотник дивана несколько раз кулаком. Потом встал, пнул пепельницу так, что она стукнулась о стену и разлетелась на куски. Чёрт! Пусть Пауль позвонит ещё раз! Ну пусть позвонит! Пауль, Пауль, я передумал! Я сейчас же поеду брать билет до Берлина! Самому – не звонить! Пусть он первый! Пусть все они первые! Пусть они помогут, сделают первый шаг! Вы что, не видите, что я не могу без вас? Не могу без Тиля?! Ну помогите же мне! О Тиле вы заботитесь, вы боитесь, что он умрёт. А я? Звонок. В гостиной. Пулей – туда! Рихард неосторожно наступил на мелкий осколок. Чертыхаясь, ковыляя и подпрыгивая, добрался до телефона, пачкая паркет и половики кровью. - Алло. Если это не Пауль, он выбросится в окно к чёртовой матери! - Ещё раз бросишь трубку, считай, что ты для нас умер. Пауль. Пауль…Чёрт побери. Я тебя просто обожаю. - Я тут подумал… - заговорил Рихард, с нечеловеческими усилиями прогоняя ликование из голоса, - если вы дадите мне больше свободы в плане выражения своего вИдения музыки… - Я как раз хотел поговорить об этом. Если ты на самом деле такая законченная сволочь, какой хочешь казаться, то можешь звездеть и лидерствовать. Но не в раммштайне. Натерпелся раммштайн от тебя уже. У тебя, кажется, был какой-то проектец? - Да, что-то было. – протянул Рихард, сглатывая и чувствуя, что сердце сейчас просто выскочит из груди. Плевать на проект, провались он к чертям собачьим. Там Тиль чуть не умер! - Вот и отлично. Если это единственная причина твоего возвращения, то милости просим домой. И, Рих. - Да, Пауль? - Я очень надеюсь, что это просто твоя тупая гордость не даёт тебе права признать, что ты сам там загибаешься без нас и без Тиля. Пока. Ждём. - Пока… гудки. Пауль положил трубку и вздохнул. На душе было очень спокойно и тихо, словно в безветренный летний денёк в парке. Потом маленький гитарист поднял трубку и набрал ещё один номер. - Шнай? Привет… Да, я… Погорячился… Да… Хе-хе, да и ты тоже… Да ничего…Да ладно! С кем не бывает! Слушь, а может, завалимся в кабак какой-нибудь? Ну, пивка попьём? Только мобильник свой не забудь нигде. Тихо тикали часы на полке. Вечер размазал по стене розоватый блик закатного света. Половицы негромко скрипнули. Тиль не поднял головы. Он сидел у стены прямо на полу, в майке, затрапезных брюках и босиком, с недопитой бутылкой в руке. На столе стояла пепельница. На душе было пусто. Раздалось такое знакомое поскрипывание элегантных чёрных туфель. Рихард прошёл в кухню, не разувшись. Встал рядом с Тилем. Тот смотрел куда-то перед собой и вниз, мимо пола и шикарной обуви герра Круспе. Оба мужчины молчали. Тиль – помятый и обрюзгший, Рихард – элегантный, как всегда, усиленно молодящийся в последнее время и ухоженный. Видно было, что он пытается держаться в форме, несмотря на возраст. Это ему удавалось. Но борьба была заметна невооружённым глазом. Тиль не боролся ни с чем. - У тебя там не заперто, Тиль. – негромко произнёс Рихард. Тиль приподнял глаза. - Я…Я вот…Вернулся. – проговорил Рихард, сделав рукой какой-то неопределённый жест. Тиль молча протянул свою широченную длань, роняя бутылку, и приподнимаясь, схватил Рихарда за ремень брюк, подтянулся, стиснул лидер-гитариста в объятиях. Рихард покачнулся. От этой силы и от жаркой волны, поднявшейся в теле. Сколько времени он не оказывался с Тилем в подобной ситуации? - Никогда. Никогда не смей уезжать. Не смей. Никогда больше не смей. – бормотал Тиль, словно в бреду. - Я никогда больше не уеду! – горячо отозвался Рихард, чувствуя себя последней скотиной, гладя пальцами седые виски Тиля с нечеловеческой нежностью, сгорая от желания провалиться сквозь землю от стыда за всё, что совершил. Тиль был большим, горячим и сильным… - Ай…ой… - Прости… - Погоди…Я немного отвык…Тише. Не спеши. Я никуда не денусь. - Я тебя безумно хочу… - Я тебя тоже…Только дай секундочку передохнуть…А теперь осторожнее…подожди…дааа…да… Руки скользят по широкой спине с тремя родинками под левой лопаткой. Другие руки – с густой чёрной порослью на предплечьях – лежат на бёдрах и талии того, чьи руки ласкают эти родинки. Рихард не успел даже рубашку снять. И носки. Тиль знает, что Рихард терпеть не может заниматься любовью в носках. Он кажется сам себе выглядящим по-идиотски. Тиль тоже разделся в страшной спешке. Майка – где-то в коридоре, брюки – на пороге комнаты, трусы – просто спущены до колен. И их любимая поза. Глаза в глаза. Тилю так нравится, как Рихард запрокидывает своё скуластое лицо, постанывая в голос. Никогда-никогда он больше не отпустит от себя Рихарда. Жизнь, можно сказать, прекрасна. А все эти скандалы, ссоры, разлуки и самоубийства – это такая глупость! Глупость… - Пауль, чего ты опять ржёшь? – добродушно спросил Оливер, настраивая гитару, когда Пауль вернулся с перекура в репетиционную. - Да мне Тиль только что такой анекдот рассказал! Я чуть не обоссался! Пауль принялся немедленно пересказывать анекдот, щедро приправляя повествование жестами и только ему присущей мимикой. - Что-то Тиль в последнее время подозрительно весёлый. Анекдоты рассказывает, смеётся. – обратился Кристиан к барабанщику, - мож, на кокаин подсел? - Да что ты болтаешь! – отмахнулся Кристоф, поморщившись, - ну переосмыслил мужик свою жизнь, перестал копаться в своём мрачном мирке. Чего б ему теперь не жить? Он и сам как-то сказал – раньше так много хотелось сказать. Стихами, музыкой… А потом, когда стало понятно, что это никому-никому не нужно, и что этого никто не понимает, и что раммштайн вообще покатился по наклонной вниз, то… - То он накушался таблеточек. – съехидничал клавишник, прихлёбывая пиво из бутылки. - Ну…Может быть… - Да не может. Кто с ним бухал и работал бесплатным личным психологом, я или ты? Так оно и есть. Видишь ли, смысл жизни утратил. Хе. Жил бы себе и жил. Вот как сейчас. Хоть анекдотов от него наслушаетесь. - Ну всё, Рих, пошли уже. – сказал Тиль, раздавив окурок в пепельнице на балконе. - Тиль, почему ты всё время уходишь от этого разговора? – спросил Рихард, пытаясь заглянуть Тилю в глаза. Куда делся тот Тиль, которого он знал? Тот человек, погружённый в свои сумрачные и тягучие, как лава, миры? Тот, кого он любил? И тот, кто любил его? - Да что говорить? Уже сто раз переговорили. Не надо расставлять никаких точек ни над какими i. – отмахнулся Тиль, улыбнувшись и показав острые зубы, - оно тебе надо, голову забивать? Как хочешь называй. Любовь – так любовь. Мне всё равно. Пусть всё будет, как есть. Разве плохо? - Нет, не плохо, но… - Рих, а как там, в Америке? Хочешь, я про Америку песню напишу? Про то, как в ней здорово. В принципе, это же неплохое государство. Америка-Америка! Ах, чудо-страна! Тиль рассмеялся, попытавшись сделать это жизнерадостно. Но Рихард почувствовал, что его пробирает озноб. Тиль поспешно ретировался с балкона. А его смех всё ещё стоял в ушах Рихарда. Так смеются лишь те, кто сам себя стремится вывернуть на изнанку и вытряхнуть из себя какие-то воспоминания, словно мусор из пылесборника. Но эти воспоминания цепляются за сознание и калечат его, калечат, калечат... А Тиль смеётся. Тиль. Я к тебе вернулся. Вернись и ты ко мне. Ведь это же – не ты? - Нет, мужики, Тиль точно какой-то чокнутый стал. - Да ладно тебе, Олли! Вечно что-то тебе мерещится. Просто он взрослый, зрелый мужик. А ты его всё за подростка с метущейся душой держишь. Теперь раммштайну нечего и некому доказывать. Можно расслабиться и поприкалываться. Почему бы нет? - Да. Гм…И правда. Почему бы нет? 11-14.02.05
mbtill: Симпатишные диалоги
Miller: Draw, вы создаете в своих рассказах такой накал страстей, удиляете такое внимение деталям, что создается ощущение, будто это совершенно реальная история жизни Раммштайновцев. Вери, вери гуд!
Ketzer: притянуто за уши немного, но трогает. как всегда, страстность и чувственность бьют через край.
Heiko_Hirsche: А мне нравятся эти страстность и чувственность, бьющие через край. Может это и притянуто, но это же художественное произведение ( ), а не статья в газете новостей. Писать жизненно - скучно. Хочется яркой эмоциональной окраски страстей, действий. Хочется читать не для того, что бы тебя тыкали носом в мелочи жизни и «суровую действительность», в которых ты и так живёшь, а для того что бы отдохнуть и расслабиться... draw Ты мой любимый писатель
Rita: Ты знаешь Драу... на меня _очень_ странное впечатление произвел этот твой слеш. Наверное, даже не слишом адекватное. Сначала все было очень хорошо и привычно, и сценки, и мексиканские страсти, но вот концовка как-то круто заехала в реальность. Просто подумалось... а вдруг оно и на самом деле так, если отвлечься от литературной фантазии - после этой ссоры и разрыва что-то в них сломалось и собою прежними они никогда не станут... снимут еще несколько дурацких видео и разъедутся в разные стороны на разных машинах, как в клипе Кайне Люст... и все, аус. Не будет больше раммштайна, раммштайн умер, остался только его призрак, или призраки... Честно, мне даже как-то нехорошо стало, когда дочитала до конца. И настроение ни к черту. Как-то так получилось, что ты в самом конце упомянул о том, что давно уже где-то проявлялось. Что-то умерло... и вряд ли возродится. И больно от этого, потому что они все же очень много значат для меня... Вот так, но это все исключительно навеянные мысли и конкретно к содержанию они отношение имеют слабое. А по содержанию – просто все как-то оказалось перечеркнуто этим последним впечатлением. Вообще-то все вкусно, как всегда... особенно мне деталь про носки понравилась почему-то. Умильно так:)
draw: Heiko_Hirsche пишет: цитатаПисать жизненно - скучно. Хочется яркой эмоциональной окраски страстей, действий. Хочется читать не для того, что бы тебя тыкали носом в мелочи жизни и «суровую действительность», в которых ты и так живёшь, а для того что бы отдохнуть и расслабиться... *драу вышиваетт высказывание красной ниткой и крестиком и вешает над компом* Heiko_Hirsche пишет: цитатаТы мой любимый писатель ахххх)))) mbtill мне понравилось про закопание в саду и массаж простаты)))))) Ketzer что именно притянуто за уши? Rita ты очень и очень точно описала те ощущения, с которыми я писал этот слэш. Я очень рад, что мне точно удалось передать то, что было у меня в голове
mbtill: draw пишет: цитатамне понравилось про закопание в саду и массаж простаты)))))) не понял? про какой сад?
draw: mbtill ну, ты говоришь, диалоги прикольные. Я и грю - там диалог про закопание в саду было. Читать вполглаза ,а потом комментировать - не вежливо
mbtill: Нет, я просто вообще про другое подумал:)
Meister Faust: Гут Бог с ними с носками, не в них суть. Очень-очень трагичен образ Тилля А Рихард все ждет, пока его позовут... Редиска, блин И Пауль тут такой... хороший прямо.
draw: Meister Faust пишет: цитатаИ Пауль тут такой... хороший прямо. это вообще как посмотреть. Я сам ещё до конца не решил. Но, кажется, он тут самый циничный тип. Как вы считаете?
Meister Faust: В плане «Раммштайн развалится- как я жить буду» - да, циник. А вот разговор с Рихом - как-то по другому... Хотя там тоже все на «Распад» завязано...»
Ketzer: draw чтобы Тилль, как девочка-подросток, из-за несчастной любви колесами закидывался.
Achenne: ничего не за уши! ничего не притянуто! страстность типично авторская, буря чувств - тоже. Драу в своем репертуаре понравилось: ситуация с мобильником (хех), представление Тилля как «курочки, несущей золотые яйца» - в принципе, верное замечание, на нем группа как-никак держится. еще, очень-очень люблю такую полусуицидальную (в данном случае, просто отравление, ну да неважно, атмосфера сохранена) - морбидность. почему-то меня это притягивает... а у тебя весьма жизненно получилось. и да, диалоги... диалоги живые, конечно, хотя почему-то создалось ощущение, что в данной альтернативной вселенной раммам лет по двадцать, не больше но это не придирка.
Rita: Achenne по двадцать? хм... с чего бы. Хотя, это наверное все из-за пресловутой эмоциональности, по мне она смотрится так, как если бы на картинке увеличили контрастность... что аж по глазам режет... может быть, в чем-то и пафосно, все эти разлетающиеся на осколки пепельницы и водка с таблеткам, но суть проблемы они отражают как нельзя лучше. draw Знаешь, ты меня успокоил:) Потому что вообще-то это очень нетипическая реакция моя на твои слеши и я уже решила, что навыдумывала себе слишком много лишнего... думала, может вапще нервное расстройство началось:) *взвешивает на ладони увесистую папку с рассказами Драу и начинает думать, куда по хронологии подходит сие творение*
Achenne: Rita ну, «спасибо, сердце» тоже весьма эмоционален, однако там ощущение более взрослых людй...
DasTier: Рихарда жалко. почему все считают его такой сволочью? а почему везде Раммштайн с маленькой буквы - это знак? (чего? ). и еще эпизод про одновременное поглощение водки/таблеток мне показался смутно знакомым. было где-то, и вот теперь буду голову ломать, где кажется, у Малкут, хех.
mbtill: Nie mehr das Alte Leid, она
DasTier: mbtill данке за наводку, а то я уж боялась за свой склероз. однако правильно, только там вместо Пауля - Флаке.
Rita: Achenne Вообще пожалуй да. Может, потому что здесь мирное время, а там война... на войне взрослеют быстро:) DasTier Рихард не сволочь... он тоже шибко эмоциональный человек по сюжету, разве ему на всех плевать? именно по этому рассказу еще задумаешься, кто большая сволочь - циник Пауль илипсих Риха... один Шнай блин хороший... Хе, может Раммштайн с большой буквы звучало бы слишком официально?)) И еще мне кажется, что про водку с таблетками весьма распостраненный сюжетный ход вообще-то... наверное, потому что спасти проще, чем когда вены порезаны)
mbtill: Ой, автор может спасти своего персонажа после трех литров водки одновременно с двумя блистерами таблеток, и угробить после мелкого пореза. А Рихард здесь...э-э...лана, молчу.
DasTier: Rita мне всегда казалось, что названия пишутся с большой буквы. типа, правило такое но неважно... а про Рихарда - не знаю, сколько читателей, столько и интерпретаций. если уж копаться, то мне вообще из текста неясно, почему это Тиль так вдруг решился свести счеты с жизнью. и если Пауль такой уж циник, чего он рыдает? по деньгам, которые могут вот так накрыться? а про сюжет так въелось, потому что почти полная аналогия. вот уж правда, что в мире всего...сколько там? оригинальных сюжетов. но не стилей, так что все в порядке
mbtill: Я протестую! Там психология логично выверена и всякое начало имеет, в конце концов, свой конец.
Heiko_Hirsche: Когда писала до конца ещё не дочитала... Но, собственно, ничего нового добавить не могу - Рита всё очень хорошо высказала... И опять вспоминаются слова Ратникова по поводу распада группы: «Они ничего не говорят об этом, но у нас есть глаза и уши» ... Временами хочется невидеть и не слышать
Heiko_Hirsche: И ещё draw пишет: цитатаЧёрт! Пусть Пауль позвонит ещё раз! Ну пусть позвонит! Пауль, Пауль, я передумал! Я сейчас же поеду брать билет до Берлина! Самому – не звонить! Пусть он первый! Вот это ну Очень жизненно =) По себе знаю
Rita: Жизненно, пожалуй:)... правда, я бы на месте Пауля не перезвонила - аус значит аус. Никогда не любила подобные *понарошки*... нервы берегу:) mbtill Ну не молчи:) Мне так хочется лишний раз послушать тебя о Рихарде:))) DasTier Я так поняла, что про отношения Рихарда и Тилля читателю полагалось узнать не из данного текста, а из *предыдущих серий*:) Heiko_Hirsche Битте, хотя бы здесь не надо про ратникова... в зубах навяз уже как я не знаю что со своими гениальными мыслями, планами и предположениями... можно подумать, он видит что-то, чего фанаты не видят... И знает о будущем группы больше чем сама группа. Уж кому-кому об этом бы говорить, только не ему
mbtill: Рита По-моему, я весьма однообразен в своих разговорах о нем Потому что он такой красивый, такой надежный, у него такие голубые (зеленые-опционально) глаза, голубые, как глубокое море, хотя глубокое море не бывает голубым, оно бывает черным, но это наплевать, у нас все равно трояк по географии, какая география, тут такой красивый, такой надежный, с такими голубыми (зелеными-опционально) глазами, и он пахнет «свежим мужским запахом», хотя что это такое, знают только рекламисты, но все равно, и он так стремится, так стремится в мускулистые объятия барабанщика (вокалиста-опционально), он так его Любит, это вам не Витька с Машкой из соседнего подъезда, это Они,Они, с такой большой, такой запретной, такой чистой любовью, любовью, которая не пахнет...мда. Так я, собсно, о чем?
draw: Ketzer пишет: цитатачтобы Тилль, как девочка-подросток, из-за несчастной любви колесами закидывался. а где там сказано, что он это сделал из-за Риха? Полагаешься на предположение одного из персонажей? А как тебе предположение других персонажей? Например про то, что он просто понял ,что ему просто не для чего и незачем больше быть - он всё сказал. И всему приходит кабздец. А как вам объяснения самого Тиля? Мол ,что он просто уснуть не мог. А по пьяни не подрасчитал дозу)))) Или Драу - это уже априори мексиканЬские страсти? Мне казалось, я не настолько плоский и односложный автор. Rita пишет: цитатанаверное все из-за пресловутой эмоциональности, по мне она смотрится так, как если бы на картинке увеличили контрастность... что аж по глазам режет... ооо, ты ещё со мной в реале не общалась! Тушите вёсла и сушите свет просто)))))) Тёткам у меня стоит брать уроки истеричности)))) И я этим горжуся! Много вы мужиков встречали, которые в ентом деле круче баб? *вспомнил Риченьку и досадливо осёкся* Ну хорошо-хорошо. Он круче DasTier пишет: цитатаРихарда жалко. почему все считают его такой сволочью? и не сволочью вовсе! где там сказано, что он сволочь? По-моему, самый сволочной как раз-таки Пауль. И не в деньгах дело. Хотя, сволочных там нет как таковых. DasTier пишет: цитатапоглощение водки/таблеток мне показался смутно знакомым. было где-то, и вот теперь буду голову ломать, где кажется, у Малкут, хех. веришь - нет - НЕ ЧИТАЛ!!!!! Вот те крест! Ну дык а что же вы хотите! Одно дело Сильмарриллион с его куевыми дучами персокажей, которые самим автором вяло прописаны, и которых можно препарировать и интерпретировать как душе угодно. (да и то - даже там штампы!) А другое дело - шесть реальных людей, которых мы все видели и слышали (некоторые даже в реале), которые хоть и могут разниться в восприятии авторов, но не на столько же! Что касается сюжетов - ну да, я ламер в их придумывании. Для меня главное - КАК и не ЧТО. И вообще, я давно хотел вам персонально признаться с мбтилей - я ваще лох в литературе! Но читаютменя взахлёб))))) И музыка у нас лоховская, но визг стоял такой, будто в толпу раммстёров бросилась Рича или весь раммштайн полным составом
draw: Rita пишет: цитатаодин Шнай блин хороший... он не хороший, он пьяный mbtill пишет: цитатаА Рихард здесь...э-э...лана, молчу. а он не только здесь, он по жизни и вапче DasTier пишет: цитатато мне вообще из текста неясно, почему это Тиль так вдруг решился свести счеты с жизнью. да ему самому не понятно! по пьяни чего не сделаешь mbtill пишет: цитатаТам психология логично выверена и всякое начало имеет, в конце концов, свой конец. естессно, разумецца! это вам не это. Там вам не тут mbtill пишет: цитатаПо-моему, я весьма однообразен в своих разговорах о нем Потому что он такой красивый, такой надежный, у него такие голубые (зеленые-опционально) глаза, голубые, как глубокое море, хотя глубокое море не бывает голубым, оно бывает черным, но это наплевать, у нас все равно трояк по географии, какая география, тут такой красивый, такой надежный, с такими голубыми (зелеными-опционально) глазами, и он пахнет «свежим мужским запахом», хотя что это такое, знают только рекламисты, но все равно, и он так стремится, так стремится в мускулистые объятия барабанщика (вокалиста-опционально), он так его Любит, это вам не Витька с Машкой из соседнего подъезда, это Они,Они, с такой большой, такой запретной, такой чистой любовью, любовью, которая не пахнет...мда. Так я, собсно, о чем? мадам, ценю ваш юмор! а Рича - это опухшая, прокуренная истеричка с косыми глазами и перекошенным ртом! А ишшо она толстая дура! *драу отбивается от брошенных в него тапочек и убегает в другую тему* кстати, по кхорологии это - до «Невидимой стороны луны». Муттэр записана, концерты проезжены, Рича поссорилась со всеми и укатила в Америку. Назревает Райзэ, Райзэ. Кто там невнимательно прочитал про разговор на балконе об Америке? Двойка в дневник! а два поста написал потому, что отвеччал на двух страницах.
Rita: draw пишет: цитатаи не сволочью вовсе! где там сказано, что он сволочь? По-моему, самый сволочной как раз-таки Пауль. И не в деньгах дело. Хотя, сволочных там нет как таковых. О! ппкс:) Харэ тока объяснять, из-за чего наклюкался Тилль, щас фсю тайну произведения нафиг разворотишь и трагизм-истеризм заодно))) А касательно хронологии, я как раз перед Невидимой стороной его и оставила. Просто хронология истории группы у тебя все равно не всегда стыкуется с логическим порядком рассказов, так что теоретически можно было бы и после... но *до* - лучше:) mbtill Отчего же, отнюдь не однообразен. Как раз по тебе всегда заметно стремление опробовать... кхем... опциональные варианты:) А у Рихи, кажись, намечается крутое раздвоение личности...
mbtill: draw пишет: цитатаа Рича - это опухшая, прокуренная истеричка с косыми глазами и перекошенным ртом! А ишшо она толстая дура! Я не совсем понял - это ирония насчет того, каким я на самом деле представляю Рихарда, или это твое собственноне его видение?
DasTier: draw пишет: цитатаИ вообще, я давно хотел вам персонально признаться с мбтилей - я ваще лох в литературе! Но читаютменя взахлёб))))) а почему персонально нам? чем мы такое заслужили draw пишет: цитатаа Рича - это опухшая, прокуренная истеричка с косыми глазами и перекошенным ртом! А ишшо она толстая дура! а все-таки оправданно я задалась таким вопросом: и что это Риху все достается в последнее время? где рыцарь, что защитит его поруганную честь??
mbtill: Тайное пристрастие обычно вызывает крайний внешний негатив Однако вряд ли он нуждается в рыцаре-защитнике...
Heiko_Hirsche: Rita Rita пишет: цитатаБитте, хотя бы здесь не надо про ратникова... ладно. не плюйся, не буду больше... саму достал. Rita пишет: цитатаправда, я бы на месте Пауля не перезвонила - аус значит аус. это всё от ситуации зависит... здесь была не та что бы аус. не перезванивать можно, когда эти нервы касаются только двоих, а здесь от этого, можно сказать, зависело будущее шестерых Сволочь Риха... сволочь Пауль... по моему тут сволочи все. Каждый для себя и ради себя. Не чувствуется духа дружбы. А глаза у Рихарда серые.
draw: mbtill пишет: цитатаdraw пишет: цитата а Рича - это опухшая, прокуренная истеричка с косыми глазами и перекошенным ртом! А ишшо она толстая дура! Я не совсем понял - это ирония насчет того, каким я на самом деле представляю Рихарда, или это твое собственноне его видение? это горькая правда жизни. Бывших борцов жутко разносит, он мордатый стал как чёрте что. Не люблю необработанное тело. Если дело касается тела. Ресницы у него, конечно, повод для зависти даже девушкам, но глаза у него всё равно косят! И чем больше ему лет, тем сильнее. Курит он действительно много - даже когда интервью даёт. А рот у него и правда кривой - такое впечатление, что у него была лицевая травма. mbtill пишет: цитатаТайное пристрастие обычно вызывает крайний внешний негатив я долго и муторно рассказывал, что моё пристратие к Рихе - не вполне тайное. И не знаю ,пристрастие ли это. Скорее, зависть. Или чёрт его знает. Это такая долгая история! Что каасется истеричности...Ну истеричка же он! Эмоциональный, экспрессивный, весь вечно на изломе. Вах, как сказал Кетцер, какая женщина, мне б такую! Но вот дружить с ним я бы не хотел. Шуму от нас двоих будет слишком много.
Miller: draw, я может конечно чего не понимаю, но разве у Рихарда сейчас необработанное тело? Гора мышц спала - и самое оно стало
Achenne: draw нифига себе, раскритиковал....
draw: Miller жирком обросло))))))) бедная Рича - ну в сущности, за что я его так? и ещё удивляюсь, что ко мне у людей примерное такое же отношение(((((((( а мне ещё не верят, что мы с ним похожи (не внешне, разумеется!)
Achenne: draw хочешь сказать, ты так же самокритичен, как критичен к бедному Рихарду? а вообще, есть такая фишка (на ней основана методика Сонди), что мол, человек чаще всего кажутся привлекательными либо похожие на него лица/типажи - либо абсолютно противоположные.
Miller: draw пишет: цитатажирком обросло))))))) Ну так мяско - это же неплохо Achenne пишет: цитатаа вообще, есть такая фишка Что за методика? *заинтересованно*
Achenne: Miller основатель теории - добрый дедушка фрейд. методика сонди - портретная. кстати, есть онлайн-тест http://www.norbrink.narod.ru/Szondi/Test/Begin.htm
Miller: Почему все портреты в тесте столь непривлекательного вида? Выбирать сложновато... Вероятно, это специально. Achenne за тест спасибо.
mbtill: Ох. что-то меня вот эта фраза пугает: » В результате тестирования будут построены профили переднего и заднего заходов.»...пройти-не пройти...
die Wut: Achenne По-моему, тест хороший, верный. Про меня так выдало все, как есть, без прикрас, я бы даже сказала, жестко. Но тем лучше, не люблю я выводы вроде «вообще-то у вас все неплохо, но, возможно, стоило бы обратить внимание на некоторые моменты:... тогда жить вам и окружающим станет легче, вам откроются новые горизонты и т.д. и т.п., только не обижайтесь, что мы вам на это указываем»=))) Что касается рассказа - наверное, лишним будет упоминать, что он мне понравился ! А вот пара собственных мыслей. По названию жизнь прекрасна, хотя Рих вот как будто не очень счастлив, все хочет вернуть прежнего Тилля. Или это я чего-то не доезжаю? И к разговору о сволочи-Пауле, потонувшему где-то на предыдущих страницах(что поделаешь, вечно я опаздываю ). Имхо - никакая он не сволочь! Печется о себе - а кто из вас о себе не печется? Это нормально. А он печется впридачу обо всех остальных, практически, он здесь выступает ядром группы - по жизни вроде такой забавный, не сильно заметный, а тут только благодаря ему не распадается Раммштайн. Чего ж хорошего в пьяном и пассивном Шнае? Он даже помириться с Поликом первым не собрался, вот и вся его доброта. Тилль, бедняга, сначала чуть не помер, думаю - пронесло , ан нет, опять седые виски и образ старика, даже до живого трупа дошло... Ну, спасибо, хоть помолодел потом! Кстати, вспомнилось, я в одном рассказике (из тех, что на рам.ее валяются) тоже проводила линию Пауль-Рихард-Тилль. Ревность вся эта и тому подобное. Но у меня там дело улаживает Тилль, как-то он мне всегда представлялся этакой волевой фигурой, собирающей в кучу остальных и следящей за ними. А у тебя взгляд поинтересней будет.
Achenne: die Wut хих, это у тебя все хорошо. мне вон говорили, что я извращщенка. mbtill это терминология =)
die Wut: Achenne У меня-то все хорошо ? Ну, хорошо по крайней мере то, что я произвожу такое впечатление=), ты моих результатов не видела=)...
draw: Результаты Теста /21.2.2005 22:52/ Передний План: S(+ -) P(0 0) Sch(+ ±) C(+ -) Задний План: S(- -) P(± +!) Sch(0 0) C(- +) S - Вектор Сексуального Влечения Готовность к самопожертвованию цивилизованной личности при нормально ориентированной эротической нежности. P - Вектор Влечения к Неожиданому Тотальная аффективная разрядка после приступа (пароксизма) или бури гнева, ярости, ненависть. Или - спокойствие после мигрени, эпилептического припадка, невротического, аллергического или психосоматического расстройства. Расслабление после принятия трудного решения. Sch - Вектор Я-побуждения Аутичность, непредсказуемое поведение. Склонность к параноидным появлениям. C - Вектор Контакта Поиски нового объекта привязанности в сзязи с разрушенными прежними отношениями. Непостоянство как черта характера.
draw: скопировал сюда отчасти потому, что Ворд долго ждать, пока откроется, а отчасти - поделиться, так сказать. Потом прочитал Моя реакция -
mbtill: Довольно предсказуемый результат:) Впрочем, эти тесты...эти психологи...эти термины...:) пс Уважаемая Власть, поставь, пожалуйста, мой новый аватар:)
Achenne: mbtill ну, по крайней мере, это не развлекаловка, а реально рабочий тест.
draw: Achenne кстати, да...Вах, как мило, что я себя всё-таки в принципе знаю...
DasTier: mbtill ппс. ах, так картинка все-таки затронула некие тайные струны?
mbtill: Вспомнился некий акт в «гнилом зале» одного московского морга:)) Затронула:) Я даже ЖЖ поменял слегка:)
Marilda: Я вот прочитала рассказ, хорошо в принципе написанный, и поймала себя на мысли: бедные геи Как им всё-таки больно и неудобно трахаться
mbtill: «Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус»
полная версия страницы