Форум » Тут что-то бессистемное » Другие группы:Сухой закон (Das Ich) » Ответить
Другие группы:Сухой закон (Das Ich)
draw: Мило, прикольно, никто не умер. Одобрено Ахеннэ к публикации)))) ПЬЯНСТВУ БОЙ!
Ответов - 5
draw: Сухой закон Штэфан знал, что Бруно курит много. Особенно когда нервничает. А нервничает Бруно в последнее время всё чаще и всё больше. Талантливый молодой человек из глубинки, который не так давно удостоился чести стать частью Das Ich (или, по крайней мере, «талисманом» группы) на поверку оказался настоящим исчадием зла. Полностью оправдывая своё прозвище. Нет, Каин всё-таки был отличным малым. Но временами Штэфан хотел просто удушить его. Особенно, в такие моменты, как сейчас. Бруно мечется, словно тигр в клетке, выглядит гротескно и причудливо в полном гриме и облачении. До концерта считанные минуты. А Каин опять налакался как последний… Штэфан никогда не мог подобрать достойного эпитета для «талантливого молодого человека». Просто курил, прислонившись спиной к стене, и изредка поглядывал на Бруно. Бедный Бруно. Вот она, истина – всех бездомных щеночков из канавы не вытащишь и не превратишь в породистых овчарок. Бруно пытался оспорить её. И в который раз проиграл. Наглядный пример – в дрова пьяный, весёлый и очень шумный Каин. Талисман группы. Вот уж повезло, так повезло! Штэфан пожевал сигарету и затушил её. Пора на сцену. Где этот волосатый урод? Каина носило где-то далеко за пределами гримёрки. Как истинный уличный зверёныш, он мог вымотать все нервы своим отсутствием в самые нужные моменты, но явиться в последнюю секунду, как ни в чём ни бывало. И ему в который раз всё сойдёт с рук. Штэфан, похожий в гриме то ли на экспонат из анатомического музея, то ли на эмбрион со склизкой кроваво-красной кожей, то ли на чёрта, выбравшегося из преисподней по душу грешника, стремительно шагал по коридору, ориентируясь на звуки конского ржания, именовавшегося смехом Каина Симона, на оживлённый разговор и на позвякивание цепи. Каин о чём-то болтал с монтёрами и осветителем, держа в руке банку пива. Появившийся словно чёрт из табакерки Штэфан сграбастал его за цепь, крепившуюся к причудливым браслетам, и поволок за собой, рыча: - Твою мать, на сцену живо! Скотина такая… - Штэф, ну чего ты? – Каин спотыкался, путался в своей длинной кожаной юбке, размахивал банкой с пивом, силясь удержать равновесие, - я и так бы вышел, я всё помню, во скока надо… - Слушай, если ты ещё хоть раз… - перед самыми кулисами Штэфан резко крутнулся к нему и уставился в мутные глаза, чувствуя растущее в душе негодование из-за того, что эти глаза находились гораздо выше уровня его собственного взгляда. Подобных «ещё разов» за недолгое время пребывания в группе у Каина было уже бесчисленное множество. Каждый раз он клялся-божился, или просто игнорировал или даже огрызался. Но всё равно пил. И расстраивал Бруно. Раз за разом. И где же справедливость? Где же этот пресловутый «закон воздаяния»?! Почему Бруно должен нервничать, в то время как этот…вот этот вот получает своё убогое удовольствие от жизни?! - Штэф, ну я больше не буду, честно! Ну выпил немного с ребятами… Каин наклонился слегка, чтоб обнять Штэфана в жесте «давай помиримся». И вдруг тот, сам не понимая по какой причине, схватил его за длинные волосы, пригнул к себе его голову и смачно, злобно поцеловал его в губы. Каин выронил банку, отпрянул, ударившись спиной о какую-то железную шпалу, поддерживающую козырёк сцены. И беспомощно захлопал глазами. Штэфан ощутил сладостное злорадство. Растерянная физиономия Каина, его вытаращенные блестящие глазищи и чуть приоткрытый рот стоили того, чтоб поддаться внезапному необъяснимому импульсу. - Ну, полегчало, башка проветрилась? – рявкнул Штэфан. Каин хлопнул глазами. - Так вот. Если ещё раз ты заставишь Бруно напоминать тебе о том, что на сцену надо выходить трезвым, получишь ещё, понял? Каин быстро закивал и что-то мяукнул. Он был готов даже к тому, что Штэфан когда-нибудь врежет ему по морде. Это было совсем не страшно. Много ли может нанести вреда этот скелетик, обтянутый кожей? Но Каин абсолютно не был готов к только что случившемуся. На сцену он едва ли не выбежал. И был так растерян, что даже не вытирал губы.
draw: Стоит отдать должное, Бруно не прогадал, притащив в группу Каина. «Молодое мясо», «молодая кровь», экстремально запирсингованное лицо, да и общая крепость фигуры заставляли пошевелиться привыкшую к дуэту и расслабившуюся толпу. Что-то новенькое, модное, в духе времени – не больше. Не третий. А просто лишний. Точнее, скажем так, побочный. Да, Каин просто часть нового облика группы. Но не самой группы. Достаточно с него и того, что его брутальность и агрессия является неплохим подспорьем в привлечении внимания со стороны зрителя. Бруно всегда был прозорливым и умным бизнесменом. Что ж, он не прогадал. А постоянные пьянки. Хм. Сопутствующий ущерб. В принципе, они не приносят большого вреда группе. По крайней мере, Каину не хватало наглости упиться до такого состояния, чтоб, например, упасть лицом на клавиши или вовсе не выйти на сцену. Зрители получают свой продукт, настоящее немецкое качество. Группа получает свой доход. Всё отлично. И никто не должен знать, каких нервов стоит Бруно этот самый продукт. Ничего личного, только профессионализм. Да, ничего личного. Штэфан был на сцене профессионалом. Но при этом он был и собой. И он видел то, чего не видели зрители. И с трудом сдерживался, чтоб не проявить как-то своё негодование. Однако, концерт Каин отыграл на удивление хорошо. Как обычно бросал в толпу, тянущую руки к сцене, горсти своей дикарской, огненной энергии. Толпа его полюбила. Толпа новыми глазами посмотрела на Das Ich. Отлично. Только это имеет значение. Только профессионализм. Но личное, чувственное нагло лезло на поверхность сознания. И Штэфан был злым, пугающим и колючим. Как раз, как нравится толпе. Отлично. Только профессионализм. Все втроём они сидели в каком-то кафе. Некоторое время молчали, Бруно старался выглядеть абсолютно спокойным, читал газету и медленно покуривал, выпуская струйку дыма вниз. Она бесшумно ударялась о полированную столешницу и расползалась прозрачными сизыми клубами. Трель сотового разрушила напряжённую тишину. Бруно встрепенулся. Это оказался кто-то из менеджеров клуба. Бруно торопливо встал и отошёл в более тихое место, пропав из виду. Они остались вдвоём – Штэфан и Каин. Напротив друг друга. Каин пошевелился. Он мялся и поджимал губы, словно хотел что-то сказать. Штэфан смотрел на него, не без удовольствия следил за его смятением. Потом медленно затушил сигарету в пепельнице посреди столика и произнёс: - Ну. - Что – ну? – Каин дёрнулся, вскинув глаза. Сейчас он похож на нашкодившего ребёнка. Банка пива, которую ему милостиво было позволено купить, стыдливо стояла в сторонке. - Я думал, ты что-то хочешь сказать. – проговорил Штэфан, не спуская с него взгляда. Каин опустил голову, буркнув: - Ничего я не хочу… Штэфан сложил руки на груди и откинулся на спинку диванчика. Каин словно сидел на углях. И, наконец, он поднял лицо и проговорил не без усилия: - Ты зачем это сделал? Ну, тогда… - А, ты про поцелуй, что ли? – Штэфан состроил невинную физиономию, - а это так, в воспитательных целях. Если ты не понимаешь человеческой речи, и рукоприкладство тебя не пугает, то надо было действовать как-то иначе. - А почему так? – Каин уставился на него исподлобья. - А что, предлагаешь что-то другое? – Штэфан наклонился вперёд, облокотившись на стол. Каин нервно отстранился. Помолчал, несколько секунд, казалось, он собирается с силами, чтоб выпалить: - Может, ты гей? - А может. – Штэфан нагло осклабился, едва не расхохотавшись от того, как расширились глаза Каина. Похоже, тот самый пресловутый приём против алкогольного лома найден. Наш малыш, оказывается, напряжённо относится к геям… Конечно, если слишком сильно форсировать события и играть роль чересчур рьяно, можно невзначай схлопотать от этого крепкого парня. Кажется, он может свалить Штэфана с ног одним ударом. Штэфан внезапно вздрогнул. Он поймал себя на том, что скользит взглядом по затянутому в чёрную футболку плечу Каина. И, кстати. А правда – какой же чёрт дёрнул Штэфана поцеловать его?! Слава богу, вернулся Бруно. Спокойный, мягкий, весь состоящий из плавных линий, он всегда приносил в жизнь Штэфана покой, а в его прыгающие мысли - порядок.
draw: Через некоторое время группа вышла из кафе и отправилась в клуб. Каин быстро распрямился, пряча бутылку под гримёрным столиком, и со всего маху ударился макушкой об этот столик, когда его спугнул внезапный стук закрывающейся двери. Потирая голову и шипя, он с несчастным видом уставился на вошедшего. - Ну как ещё с ним разговаривать! – всплеснул руками Бруно и бросился прочь из гримёрки. В коридоре звучал его удаляющийся голос: «Сколько же можно! Опять будет спотыкаться на ровном месте!» Каин быстро поднялся и направился к выходу, изо всех сил стараясь убедить себя самого в том, что он вовсе не качается, и что его «координатная сетка» вовсе не сбилась. На пороге он нос к носу столкнулся со Штэфаном. Тот шагнул вперёд, закрывая за собой дверь. Каин отступил. - Так. Я предупреждал? – Штэфан поражался своей наглости и смелости. Он схватил Каина за предплечье и рванул к себе. Может быть, в этот раз тот мог предугадать дальнейшее развитие событий и дать какой-нибудь отпор. Тем более, что при такой разнице габаритов расслабленность и опьянение не слишком помешали бы Каину отправить Штэфана в нокдаун. Но он даже не успел подумать о том, что необходимо защищаться от домогательств «грязного извращенца». Крупный, широкий Каин безропотно склонился под напором маленького, тощего Штэфана, когда тот отпустил его руку и властно пригнул к себе его голову, держа свою «жертву» обеими ладонями за шею. - Чёрт, это уже не смешно! – обиженно крикнул Каин, отскакивая, когда его отпустили. - А я и не смеюсь. Я очень серьёзен. – Штэфан уставился на него. Пока что он был ещё не покрыт этой жуткой красной краской. Но в нём уже виделся чёрт. Житель огненной преисподней, в венах которого течёт лава. Каин почувствовал лёгкое прикосновение какого-то странного жара изнутри к животу. - Значит так, - заявил Штэфан, - я сейчас грим буду накладывать. А ты ни шага не сделаешь из гримёрки, ясно? А то опять заобщаешься с «ребятами». Сядь. Каин послушно опустился на стул. Поёрзал и встал. - Слушай, а что это ты вдруг решил, что можешь мне приказывать? – воскликнул он. Штэфан оглянулся на коллегу по группе, вешая свою футболку на спинку стула, и произнёс: - Никто тебе не приказывает. Просто с тобой по-иному нельзя. - Это с вами по-иному нельзя! – Каин взмахнул руками и прошёлся от одной стены до другой, - вы как старые зануды оба! То нельзя, это нельзя, ведёте себя так, будто я ребёнок! Или будто вы имеете какое-то право мне указывать! - А где б ты был, если бы не… - начал было Штэфан, вспылив, но быстро осёкся, вспомнив, как Бруно говорил о том, что никто не обязан до гробовой доски поклоняться своему благодетелю. - Ой, вот только не надо, а! Если вам какие-то мои черты не нравятся, я могу и уйти из группы! – заявил Каин. По воцарившейся короткой паузе стало ясно, что он сам пожалел о том, что только что выкрикнул. Штэфан поджал губы и принялся резко намазывать на тело красную субстанцию. С одной стороны, было бы неплохо, если бы Каин ушёл. Никаких больше пьянок, нервов. Нервов Бруно. Но с другой стороны… - Найдёте себе другой талисман! – фыркнул Каин, расхрабрившись. Проклятье. Кажется, Штэфан не смог скрыть своего смятения. - Тебе сказали – сядь.
draw: Каин остановился у порога, полуобернувшись. Поколебавшись с пару секунд, Штэфан стремительно подлетел к нему, схватил за плечо и бухнул в ближайшее кресло. - Вот тут и сиди. Журнальчик полистай. Ясно? – Штэфан стоял перед Каином, расставив ноги в своих красных штанах так, что между ними оказались колени согруппника, затянутые блестящим винилом чёрной «юбки». Обе руки лежали на плечах Каина. Это длилось всего пару секунд. Но этого хватило, чтоб Штэфан задержался ещё на пару. И ещё на пару. А потом медленно наклонился и снова поцеловал мягкие, полные губы, украшенные или изуродованные двумя блестящими металлическими шариками. Каин прикрыл глаза дрогнувшими ресницами. Как всё непонятно. Как жутко. Как смешно и нелепо. Широкие ладони поползли вверх по узкому торсу, похожему на туго свитый канат. Ну и какого чёрта, спрашивается? И почему это руки словно сами собой с усилием прижимают тело Штэфана к груди Каина, заставляют сесть к Каину на колени?... Кажется, что они творят что-то совершенно нормальное и приличное. Ничего такого. Каин грешил на алкоголь. Трезвым он бы никогда… Ладони размазывают по жилистому телу краску. Превращают человека в чёрта. - О чёрт, - выдохнул Каин, отвернувшись и чуть склонив лицо. В паху стало жарко и тяжело. Ещё не хватало, чтоб встал! Да что происходит, в конце концов?! Каин рывком поднялся, едва не уронив на пол отскочившего Штэфана, и зашагал к выходу из гримёрки, злой на себя, на выпивку, даже на зануду - Крамма. Но почему-то не на Штэфана. Жутко хотелось выпить. Нет. Скорее, просто пить. Спастись от адского жара, клубящегося где-то под диафрагмой, между лопаток, в затылке… Когда хлопнула дверь, Штэфан взял в руки губку. И уставился на неё в каком-то лёгком ступоре. Каин отыграл концерт великолепно. Дикий и необузданный. «Молодое мясо», «молодая кровь». Отличная находка прозорливого Бруно. Да, отличная находка. Но Штэфан старается не смотреть на него и ничем не выдавать своих эмоций. Только профессионализм и ничего личного. 15.09.05
Achenne: *ставит печать-подтверждение: ОДОБРЕНО* ну, мою реакцию ты в асе уже видел =)))
полная версия страницы